Людмила Корнейкова из Першотравенска дарит старым вещам новую жизнь

Сокровища «из бабушкиного сундука»

И, как правило, каждая мастерица использует какой-то свой собственный, особенный «расходный материал», чаще всего не требующий больших затрат на приобретение и перевозку. Обычно здесь действует принцип: оглянись вокруг и найди то, что способно в умелых руках удивительнейшим образом преобразиться. Это как достать тряпицу из бабушкиного сундука и дать ей вторую жизнь.

Людмила Корнейкова щедро наделена подобным даром увидеть замысловатое в обыденном, нестандартное — в привычном. Старые кожаные куртки и сапоги превращаются её стараниями в красивые и эксклюзивные — копий просто не существует в природе — сумки и сумочки, поношенные футболки — в оригинальные прикроватные коврики. Своеобразные шкатулки — для их изготовления в ход идут картон и ткани — вызывают восхищение и лёгкую зависть у любой хозяйки, ведь эти вещицы домашнему интерьеру «изюминку» придают и порядку способствуют. В них так удобно хранить всякую нужную мелочь — документы, таблетки, пуговицы…

Для бижутерии Людмила из декорированной тканью, бисером проволоки изготовила своеобразные «вешалки» в виде «деревьев изобилия». Вместо плодов щедрыми гроздьями с «веточек» свисают бусы, кожаные кулоны, серьги, также сделанные мастерицей. Хозяйка, примеряя то одно, то другое, демонстрирует мне, как по разному «играет» при этом её простого кроя — «а ля Коко Шанель» — платьице. И изысканные декоративные деревья — диво дивное из обычной проволоки и разноцветного стекляруса — рождаются в умелых руках искусницы.

Людмила признается, что прежде чем работать над своими березками и сакурой, она много гуляла в скверах города, общалась с деревьями, наполнялась их энергетикой. И позитивная эта энергия позже передалась сторицей творениям Людмилы Рудольфовны, наполняя их солнцем и теплом. Особенно любит березы — светлые и чистые, они символизируют родину, надежду, радость, гармонию, женственность, нежность, вечность. Берёзок в её доме две — жизнерадостная, с молодой зеленой листвой и «сентябрьская», когда сквозь листву проглядывают золотые отблески листьев, уже тронутых осенью.

— Рукоделием я всегда увлекалась — и шила, и вышивала, и вязала. И дочерей этому учила, — говорит Людмила Корнейкова. — Потребность выразить свои чувства, эмоции в творчестве находит материальное воплощение. И всегда хочется попробовать что-то новое, неизвестное. Благо, Интернет сегодня предлагает разнообразнейшие виды народного творчества, прикладного искусства.

Так Людмила Рудольфовна увлеклась популярным сейчас валянием. Овладела техникой и сухого, и мокрого валяния. Бижутерия, свалянная Людмилой, имеет такой изысканный, дорогой вид, что я только на ощупь поверила, что это действительно всего лишь шарики шерсти. Но с ними — и в пир, и в мир, и в добрые люди. Валяет она также женские шарфики, броши-цветы и декоративные цветы.

«Мама, ты учишь их главному — любить»

Но творческий человек — творческий во всём. Уже немало лет она руководит детским театральным коллективом першотравенского ДК молодёжи «Украина».

— Людмила Рудольфовна — это наш добрый гений, — восторгается директор Дворца культуры Ирина Стоян. — Настоящая кудесница. Материальная база нашего ДК слабая, и Людмила проявляет фантазию и мастерство в создании реквизита из подручного материала, мастерит костюмы, способные подчеркнуть яркие и выразительные образы сценических персонажей. У неё любой незатейливый, казалось бы, материал, который нерачительная хозяйка выбросит — бусинки всякие, лоскутки, обрезки, картон, проволока, старые вещи, — в ход идут, превращаясь в прелестные вещицы, оживая на сцене. Бутафорские грибочки, сосиски, аппетитно зажаренная курица — их так и хочется съесть, настолько они выглядят настоящими.

Театром она грезила с детства. Но родители стремления стать актрисой не поддерживали: «Ну что это за профессия!?». И она поступила в театральное училище на специальность «режиссёр по свету». На практике в Ленинградском ТЮЗе случайно зашла в бутафорский цех и почувствовала: «Вот это моё!». Там девушка-костюмерша билась над костюмом Нептуна. И он ей никак не давался. А рядом стоял режиссёр и нервничал, оттого что у главного героя нет завершенности в образе. А у Людмилы возник этот цельный образ, и она попыталась что-то подсказать костюмерше, державшей в руках сеть.

— Тут режиссер на меня в сердцах прикрикнул, мол, если такая умная, возьми и сделай. Меня зацепило, и я выкрикнула в ответ: тогда выйдите все и не мешайте мне! — вспоминает Людмила. — Села и рыболовную сеть начала украшать.

Это и было «пробой пера» в бутафорском мастерстве. Сейчас ей все полученные знания пригодились. Она и спектакли по сказкам ставит, и освещением при этом «играет», создавая нужную атмосферу на сцене и в зале, и реквизит изготовляет. У театра есть одна особенность — сиюминутность. Один и тот же спектакль нельзя сыграть одинаково дважды. Взлёт, взрыв эмоций — и повторить невозможно. В этом особое чудо театра.

— Но на тренингах юных артистов я учу запоминать эмоции, — делится Людмила Корнейкова. — Прочувствовать героя, пьесу, понять её сокровенный смысл, испытать эмоцию — и хлопок, «стоп-кадр». Постарались запомнить свое чувство, чтобы потом попытаться испытать снова — на сцене. Да, оттенки будут другие, поэтому и знакомый текст прозвучит уже иначе.

Некоторые из воспитанников Людмилы выбрали театральную стезю.

— Но я им всегда говорила: этого мало, что вам нужен театр. Подумайте, нужны ли вы театру, чего, как артисты, вы сможете достичь. Я, конечно, непрофессиональный режиссер, поэтому всегда сомневаюсь: «Всё ли правильно делаю? Чему учу детей — и актеров, и зрителей?» — говорит она.

Своими сомнениями Людмила Рудольфовна как-то поделилась с младшей дочерью, выпускницей столичного театрального вуза. «Мама, ты учишь их главному — любить», — услышала в ответ.

— Я подумала — и правда, — говорит Л. Корнейкова. — Любить людей, искусство, добро, театр, окружающий мир.