Ограды летчикам не ставят

Тема войны - святая

В Тритузном у автобусной будки ожидания нас встречает председатель Широковского сельсовета Юрий Яковлевич Баралей. Интереснейший собеседник и организатор (кстати, вышедший в чиновники из школьных учителей и вместе с супругой-педагогом воспитавший дочь Юлию – легкоатлетку, неоднократно становившуюся чемпионкой, призеркой юношеских мировых и европейских первенств, а теперь замахивающуюся на взрослые награды). О своем цветущем, пестреющем прудами, озерами, балками крае готов рассказывать бесконечно. В ведении Баралея четыре села: Широкое и административно подчиненные ему Шестиполье, Радянское и Тритузное. Кстати, откуда у последнего села такое необычное название? Оказывается, сначала им владел киевский генерал Безбородько. И однажды проиграл село с крепостными некоему пану Савельеву. Говорят, судьбу игры решили пришедшие Савельеву три туза, оттуда и повелось.

Краткий топонимический экскурс Юрий Баралей завершает огорошившим нас:

- А в Тритузном никаких самолетов не падало! - Заметив наши вытянувшиеся лица, добавляет: - Но возле соседнего Радянского такая история действительно была.

Тем не менее, едем именно в центр Тритузного – в здешней средней школе работает очевидец тех событий. Его ожидание энергично скрашивает директор школы Тамара Евдокимовна Тормантовская. Средь чистых, ухоженных классов – военные стенды школьного клуба «Поиск», много материалов из архивов и о своих земляках. В годы войны с фронта не возвратились аж 120 жителей этого небольшого, в 700 душ, села. Им, а также погибшим на здешней земле защитникам и освободителям, умершим после войны ветеранам-односельчанам на околице возведен потрясающий по красоте и ухоженности мемориал.

- Муж мой был военный, - признается Тамара Евдокимовна, - тема Великой Отечественной для меня – святая. Поэтому и стараемся всем деткам прививать память о тех событиях. Наши школьники регулярно ухаживают и за мемориалом в Тритузном, и за могилой погибших летчиков.

А вот и очевидец падения самолета – замдиректора школы по учебно-воспитательной работе Василий Гурович Пенюшко. Сам он родом из уже не существующего села Оленевка, которое из-за малочисленности и «бесперспективности» расселили еще в 1970-х. В 1943-м ему было одиннадцать.

- Это было осенью 43-го, нашу Оленевку уже успели освободить, но бои шли совсем рядом, - вспоминает Василий Гурович. - Мы с хлопцами гуляли на окраине села, когда видим: летит тяжелый самолет, похожий на бомбардировщик. А за ним следом – два фашистских истребителя. Они его подбили, потянулся шлейф дыма. И самолет упал за посадкой между Оленевкой и Радянским. Я туда не бегал, побывал на месте падения только после войны. Но местные ребята говорили, что один из летчиков выжил, а остальных похоронили прямо возле места падения самолета. После войны над могилой поставили памятник, деревянный, с красной звездой – ее до сих пор сохранили как реликвию.

Как выяснится впоследствии, версия Василия Гуровича несколько расходится с воспоминаниями жителей Радянского.

«Он бежал от нас, думая, что мы – фрицы»

Мчимся в Радянское, от которого к нашим дням осталось всего полтора десятка дворов. За последней хатой – вспаханное поле, за ним – разделяющая поля посадка. Место расположения памятника узнаем издали по группке людей. Ба, приятный сюрприз: территорию возле памятника облагораживают ученики тритузнянской школы. Знакомимся: ученики 8-11 классов Артем Филоненко, Валентин Логвиненко, Иван Соколенко, Александр Шеймаер, Иван Тарасов.

- Нас не надо заставлять ухаживать за могилами героев и памятниками войны, - от имени своих товарищей убежденно говорит зампредседателя школьного парламента Валентин Логвиненко. - Почти у каждого из нас в войну погибли прадеды, и с первого класса нам привили уважительное отношение к героям, которые сберегли для нас чистое и мирное небо.

Рядом со школьниками - «последние из могикан» Радянского и очевидцы падения самолета. Ивану Владимировичу Харенко, Николаю Аникиевичу Буренко, Алексею Ивановичу Бондаренко в 43-м было по 16 лет.

- Это было в ноябре-декабре 43-го, наше село недавно освободили. Мы гуляли на окраине села и услышали гул летящего самолета, - рассказывают они. - Мы еще гадали: немецкий или наш? Как позже выяснилось, это был американский – то ли «Бастон», то ли еще какой марки – с советскими пилотами. Нет, никаких немецких ястребов за ним не летело, наш самолет никто не подбивал! У него что-то случилось с мотором, он заклинил. Машина начала пикировать, отворачивая от нашего села. Уже перед самой землей у самолета начали отваливаться закрылки. В итоге он грохнулся наземь прямо за этой посадкой, зарылся двумя двигателями в пашню. Разлившийся керосин загорелся... Мы побежали прямо к самолету по снегу, по пути увидели шапку-шлемофон стрелка, отвалившиеся двери кабины, пулеметы. Самое удивительное, что от самолета бежал человек. Оказалось, это был штурман. Его при ударе о землю выбросило из кабины, разбило голову. Он подумал, что летевший на разведку самолет оказался на занятой фрицами территории и принял нас за них. Потом, кстати, этот штурман даже с кем-то переписывался из нашего села. Но вот ни имени его, ни места жительства у нас в селе уже никто не знает. А в разбившейся машине было три человека – командир экипажа, бортинженер, стрелок. Они сильно обгорели, ни одежды, ни документов не осталось. Когда пламя утихло, мы их завернули в ткань и вот на этом месте и похоронили. Обломки самолета восстановлению уже не подлежали. Где-то через год их с поля пособирали трактором и отвезли на переплавку.

Мы обратили внимание на различие в воспоминаниях очевидцев. Возможно, школьного завуча подводит память: все-таки большинство очевидцев говорит о самолете, падающем из-за поломки. Да и тогдашняя Оленевка от места падения находилась гораздо дальше, чем Радянское – может, напуганному протоптавшейся по его душе войной мальчику что-то и показалось: и немецкие истребители, и шлейф дыма за падающим самолетом.

Нам же показался символичным следующий факт. Долгое время над могилой летчиков стоял обычный деревянный памятник со звездой. Но в прошлом году поставили капитальное надгробие и памятник с табличкой, возле которого сохранили и звезду-реликвию. Думали соорудить и красивую оградку – но, как говорят военные, оград на могилах летчиков не ставят, потому что они и их души любят простор. Так вот, новый памятник был поставлен тремя сыновьями очевидцев падения крылатой машины: депутатом Широковского сельсовета Анатолием Алексеевичем Бондаренко, живущим в Днепропетровске Александром Ивановичем Харенко и местным фермером Владимиром Евгеньевичем Пилипенко. Красивая преемственность!

Правда, и их усилий оказалось недостаточно, чтобы выяснить имена погибших летчиков. В поиске этой информации едем в Широкое, где, говорят, при школе – прекрасный музей Великой Отечественной.

И еще одна трагедия...

Музейная экспозиция, показанная нам директором школы Натальей Петровной Костенко и руководителем музея Светланой Николаевной Свищук, и правда, впечатляет. Сюда регулярно на экскурсии привозят молодежь из Соленого. Отдельные стенды посвящены погибшим односельчанам (их 205), павшим бойцам 27-й стрелковой дивизии, освобождавшей Широкое в очень затяжных и кровопролитных боях. Большая экспозиция оружия, боеприпасов, советской и немецкой амуниции – большинство собрано активистами пришкольного клуба «Память». Сама школа (построенная, кстати, больше века назад) тоже поучаствовала в войне - сразу после освобождения Широкого здесь разместили госпиталь для советских бойцов.

Вот только в музее, увы, никакой информации об упавшем под Радянским самолете нет. Зато нам поведали о еще одной советской машине, которую подбили над окраиной самого Широкого. От очевидцев тех событий дошло, что на борту нашего истребителя была надпись «За Жору Гурко!» - позже музейщики установили, что так звали пилота, которого его однополчане считали погибшим и мстили за него фашистским асам. На самом же деле Гурко выжил, попал в немецкий концлагерь, из которого успешно бежал. А вот пилоту сбитого над Широким истребителя не повезло. Он упал над оккупированной территорией, выжил, но тотчас был расстрелян гитлеровцами. Потом тело летчика местные жители похоронили – но вот где именно, уже не помнит никто.

Сколько таких безымянных и забытых могил разбросано по нашей земле...