Сергей Гордиенко: «Хочу, чтобы помнили об Антарктиде»

К 25-летию станции Академик Вернадский участник первой украинской антарктической экспедиции днепрянин Сергей Гордиенко поделился своими впечатлениями и воспоминаниями.

201 год назад была открыта Антарктида, первый человек сошел на берег Антарктиды 200 лет назад, а 25 лет назад началась украинская история в Антарктиде. Тогда в конце-января – начале февраля 1996 года на берегу Антарктиды собрались все 12 участников первой украинской антарктической экспедиции (УАЭ) и с тех пор каждый год на станции Академик Вернадский сменяются отряды по 12 человек.

О том, какой была Антарктида и станция 25 лет назад и что сейчас Антарктида значит для Украины и украинцев, рассказал участник первой УАЭ днепрянин Сергей Гордиенко. Кстати, за все эти 25 лет в составе антарктических экспедиций больше не было ни одного жителя Днепра. Так что на сегодняшний день Сергей Иванович – единственный днепрянин, который побывал в Антарктиде.

- Как началась ваша украинская антарктическая история?

- Первая экспедиция ехала из Украины по частям, сначала первая четверка, чтобы принять опыт у британцев (Великобритания передавала свою станцию Фарадей со всем оборудованием Украине и именно эта станция стала носить название Академик Вернадский). Затем в конце января прибыла вторая группа, а я был в третьей четверке – мы выдвинулись в конце января, а уже 6 февраля прибыли на станцию. С тех пор, считаем, что 6 февраля 1996 года - Великобритания передала Украине свою антарктическую станцию «Фарадей», которую переименовали в «Академик Вернадский».

Поскольку экспедиция отправлялась отдельными группами, в Киеве не уделили этому должного внимания и не устраивали громких проводов с почестями. Да и вернулись мы из первой УАЭ, которой и зафиксировали Украину, как антарктическое государство, без шума и это никак не было отмечено. Хотя во всех антарктических странах принято участников первой экспедиции награждать грамотами или знаменами президента. То есть у каждого участника первой антарктической экспедиции есть грамота и свернутый флаг страны. У каждого, но не у нас.

Тогда у нас не было специалистов, которые работали или сталкивались с высокими широтами. Кроме профессора Говорухи (он был нашим научным руководителем), у которого несколько зимовок на антарктических и арктических станциях советского союза. Также, что такое Антарктида тогда понимали я, Тимофеев и Янцилевич. И всех нас собирали по всей Украине. Меня тогда взяли, как инструктора по технике выживания. Если вдруг что-то произойдет, в мои задачи входила организация спасение зимовщиков. И я нарабатывал тесты, были планы, что центр заинтересуется моей работой и будет развивать тему выживания в Антарктиде. Но не заинтересовались и до сих пор считается, что в Антарктиде очень сложные условия, хотя я считаю, что Антарктический полуостров – очень комфортный регион, там зима -10..-15 градусов, а восточнее, конечно, очень сильные морозы – до -80 по Цельсию. И, к сожалению, Антарктида так и остается малоизученными регионом с точки зрения жизни и выживания.

У нас вообще очень мало знают об Антарктиде и «Академике Вернадском», и что каждый год 12 украинцев едут туда и работают в этих сложнейших условиях. Что значит Антарктида для Украины вообще мало кто задумывается. Поэтому я решил напомнить украинцам о 25-летии станции «Академик Вернадский» и через несколько дней выдвигаюсь в пеший поход из Днепра в Киев и назад. Буду заходить в города по пути следования и рассказывать школьникам, студентам об Антарктиде. Я хочу чтобы о ней помнили.

- А что значит Антарктида для Украины?

- Первое и самое важное – это присутствие. Мы – антарктическая страна и при разделе материка, кусочек нам достанется. Да мы и сейчас можем транспортировать айсберги и поить украинцев этой водой. Ведь хорошая вода – это очень важно. Британцы уже транспортируют айсберги и эта вода уже есть в аптеках и больницах. Чистая вода находится именно в Антарктиде.

Второе – это обработка данных приборов, касающиеся погодных данных. Постоянное наблюдение за озоновым слоем тоже необходимо. Также сейчас идут исследования биологов по миграциям и прочие наблюдения очень важны.

- А что лично для вас Антарктида, что вы вынесли оттуда?

- Мало кто знает, что мы с Владиславом Тимофеевым сделали там настоящее открытие. Я работал исключительно в полевых условиях и наблюдал за стоковыми ветрами. Всегда считалось, что стоковые ветры – это ветры локальной направленности и что они охлаждают поверхность долины. Но оказалось наоборот – с приходом стокового ветра температура повышалась и шло таяние поверхностных льдов в проливах.

Этого до нас никто не знал, ведь у английских экспедиций люди не работали в полевых условиях. Дело в том, что приборы все фиксировать не могут, они могут отображать лишь основные факторы. Но вот эти локальные факторы, которые могут быть скрыты испарениями туманов, дымкой, просто не фиксируются приборами.

Так, допустим, никто до нас не занимался лавинами. Я фактически посчитал лавины в разных месяцах. Зная период лавин и понимая накопление кромки антарктического побережья, можно понять когда начинается отел айсбергов. А ледокол после лавин – это и есть самый опасный период для движения судов вдоль Антарктиды.

- А кроме того, что она первая, чем еще отличалась первая УАЭ?

- Там собрались уникальные творческие люди, которым Антарктида была нужна. Потому что они знали зачем они там. Это геофизик, начальник станции Геннадий Милиневский, заместитель начальника станции по техническим вопросам Павел Крушеницький, гляциолог Леонид Говоруха, метеоролог Владислав Тимофеев, специалист по выживанию в экстремальных условиях Сергей Гордиенко; электрик Евгений Гурьянов, радист Роман Братчик, метеоролог Александр Янцелевич, техник-дизелист Андрей Сидоровский, геофизик Владимир Бахмутов, врач Владимир Павлик, повар Владимир Рязанов.

Сейчас на «Академик Вернадский» приезжает много специалистов, но по сути они ничего не приносят. Берут только те данные, которые дают приборы. Ведь у нас действует «запрет выходов». Чтобы ничего вдруг не случилось, перестраховываются. У тех же англичан, американцев нет такого, у них каждый несет ответственность за себя и оценивает риски эксперимента самостоятельно. Знает, что если рискнет и погибнет – ему отдадут почести, а семью поддержат и помогут. А у нас просто ответственность на начальнике и его, если что, накажут.

Тогда такого запрета на выход не было. И я провел в общей сложности около 6 месяцев вне станции, уходил и жил в палатке, ведя наблюдения. Фактически я остаюсь человеком, который больше всех времени провел в полевых условиях в Антарктиде. Я выполнил программу по технике выживания в высоких широтах.

Сначала я уходил со станции на 10-15 дней, а затем ушел на материк на 3 месяца – шел, ночевал в палатке и снова шел. Это было одиночное пребывание на отдельных островах архипелага, а также переход на материк по проливу Пенова, зимовка и отдельные переходы, покорение самых высоких вершин и пересечение ледника Ларсена.

Я считаю, что в Антарктиду должны ехать люди, которые будут там на улице делать что-то важное и полезное, чтобы наша страна гордилась. Туда должны ехать те, кто «болеет» темой. Остальным людям там очень тяжело, они через 2-3 месяца уже устают.

- Что самого необычного вы видели и наблюдали в Антарктиде?

- Видел королевских императорских пингвинов, которые там появляются очень редко. Остальных пингвинов там много. Китов различных, в основном там горбачи, полосатики, один раз даже показался громадный кит финвал. И очень много касаток, так как много ластоногих.

Конечно, там много уникальных морских животных. И мне удалось увидеть сельдевую акулу. Мне все говорят – да ты видел касатку, а я уверен, что это была не касатка, а сельдевая акула. Она из семейства кархарадоновых, то есть она родственник белой акулы. Это крупный хищник, который питается не только рыбой, но и ластоногими, не побрезгует и человеком. Это очень большая акула – больше 5 метров.

В ночное время в весенний период, когда ракообразные подходили очень близко к поверхности воды, видел как на них охотятся кальмары. И видел гигантского кальмара длиной 5-6 метров.

Там вода очень прозрачная и отлично все видно. Температура воды – 2 градуса. Минус два! Да-да из-за высокой концентрации соли при такой низкой температуре вода не замерзает.

Я видел ледник Ларсена, хотел его посетить, но, к сожалению ни времени, ни средств на это не было. Также мне довелось увидеть шельфовые ледники, которые стояли в заливе. Они очень древние и практически никогда не вытаивали. Сейчас их уже нет, за счет потепления они откололись. Ну и, конечно, отколовшиеся массы очень впечатляли. Айсберги были до 5-6 километров длиной. Это откалывался тающий шельфовый ледник, айсберги представляли собой целые острова.

Однажды вышел из своей палатки и увидел, что передо мной такой айсберг-остров и на нем торчат скальные вершины. Этот айсберг унес с собой огромные камни, которые торчали изо льда как вершины гор.

Удивительно, как при таянии льдов образуются фигурные айсберги в виде арок. И когда они плывут такие гигантские арки и выстраиваются друг за другом так что через одну арку видно другую, а потом следующую и следующую – и видишь целые города и ледяные пещеры.

Меня настолько вдохновила Антарктида, что я написал стихи и впервые в жизни начал рисовать. Первые мои рисунки на материке, в период одиночества более 3 месяцев. Первая проба рисовать за весь период жизни.

Стихотворение, а точнее бардовская песня Сергея Гордиенко, посвященная Антарктиде:

1
Грязное небо, свинцовые тучи
Айсбергов горы и горы забот
Нас здесь двенадцать, что может быть лучше
Может вернемся, нет через год

Припев
64-ый градус на карте
64-ый, как ни верти
Хоть не суровый 80-й
Но он в нашем сердце
И с ним не шути

2
Черные фраки одели надели
В Проливе Пенола резвятся киты
Где же хваленые эти метели
Как надоели сплошные дожди

3
Снег первый выпал перед рассветом
Мачты антенны седые стоят
В круге забот мы бываем и злыми
Ну а вообще-то нет лучше ребят

4
Дизель моторчик поет свою песню
В так подвывает, бушует пурга
Ну же давайте поднимем бокалы
И дружно осушим, осушим до дна

6
Мать Антарктида рукой нам помашет
Когда за нами придет пароход

Ну а потом мы помашем домашним
Снова сорвемся и снова в поход

Припев
64-ый градус на карте
64-ый, как ни верти
Хоть не суровый 80-й
Вернадський, Вернадский,
Ты нас подожди.