Валютного регулирования больше не будет, ему на смену придет налоговое – Гонтарева

Для того чтобы в Украине наконец начался значительный экономический рост, необходимы инвестиции. Но сегодня их взять неоткуда. Украинские банки кредиты выдавать не хотят или не могут, а иностранные инвесторы пока обходят нашу страну стороной, опасаясь, что вложив свои средства, не смогут получить их обратно.

Решение этой проблемы лежит в сфере ответственности Национального банка Украины. Именно там могут инициировать нужные инвесторам решения, ведь глава регулятора Валерия Гонтарева в прошлом работала на финансовых рынках, и знает об этих проблемах не понаслышке.

О том, что она собирается делать для того, чтобы освободить страну от рудиментарных оков постсоветских порядков, и подстегнуть приток инвестиций как внутренних, так и внешних, глава НБУ рассказала в своем интервью НВ Бизнес.

– Ранее вы говорили о том, что реформа банковской системы должна проходить в три этапа: расчистка, перезагрузка и рост. На каком этапе мы сейчас находимся?

– Первый этап мы практически завершили. Сейчас идет перезагрузка. Банки, которые подписали программу рекапитализации, должны выполнить свои обязательства за три года. И первый этап перезагрузки мы уже прошли. Прежде всего, программа рассчитана на 40 банков, которые представляют 96% банковской системы. Хочу сказать, что из первой двадцатки - четыре банка вообще не требовали рекапитализации. Поэтому они могут начинать кредитовать прямо сейчас. Следующие пять банков уже выполнили свои обязательства полностью. А остальные идут по трехлетнему плану.

В принципе в банковском секторе уже созданы условия для реального роста, но не все зависит от Нацбанка. В частности, необходима перезагрузка судебной и правоохранительных систем, потому что без этого кредиторы не могут получать назад выданные деньги. Ведь вносить дополнительный капитал банкам как раз и пришлось из-за того, что суды позволяли недобросовестным заемщикам не возвращать занятые средства.

Но это только одна сторона медали. Еще одна проблема состоит в том, что сейчас сложно найти крупную компанию в хорошем финансовом состоянии, которой можно выдать кредит. У многих из них задолженность в десятки раз превышает операционную прибыль. Банки должны реструктуризировать эту задолженность. Мы помогли им разработать трехлетнюю программу рекапитализации – теперь они должны помочь клиентам, которым они собираются в дальнейшем выдавать деньги.

– Каким образом вы их поощряете к этому?

– Мы специально подготовили так называемый закон о несудебной реструктуризации. Здесь мы ориентируемся на лучший мировой опыт. Он уже принят, и сейчас мы работаем над его имплементацией. Также необходимо, чтобы парламент принял закон о защите прав кредиторов. Ну и наконец, без реформы судебной системы, без правосудия, даже самый лучший закон не поможет.

– А чего без этого закона нельзя делать сейчас?

– Не то чтобы нельзя. Ни в одном законе сейчас не написано, что можно не платить по кредитам или идти в фиктивное банкротство. Нам нужно защитить права кредиторов и уменьшить шансы объявления фиктивного банкротства, как предусматривает этот закон.

– Как вы оцениваете макроэкономическую ситуацию? Способствует ли она росту кредитования?

– Однозначно можно сказать, что макрофинансовая стабильность в нашей стране наблюдается уже полтора года. Инфляция с начала года составляет 4,5%, а год к году – 8,4%. И наша цель по инфляции в этом году - 12%. В октябре-ноябре инфляция ускорится из-за роста коммунальных тарифов на газ и электроэнергию. Но НБУ и Минфин знали о том, что так будет еще год назад, и это уже заложено в нашем прогнозе.

Ну и регулярное снижение учетной ставки НБУ говорит о том, что ситуация у нас стабильна. Ведь ее повышали тогда, когда на финансовом рынке была неспокойная ситуация. Кроме того, мы убираем те драконовские валютные ограничения, которые НБУ ввел в 2014-м и в начале 2015 года.

– Это понятно, но когда дело дойдет до настоящей валютной либерализации, которая позволит инвесторам заводить средства и не бояться, что они не смогут их вывести.

– Совершенно правильный вопрос. Очень часто многие путают либерализацию валютного рынка с отменой недавних валютных ограничений. Мы их постепенно снимаем. Но это не есть валютная либерализация. План валютной либерализации разработан. И его выполнение подразумевает наличие определенных макроэкономических условий. Надо понимать, что разрешив недавно репатриацию дивидендов, мы за июнь-сентябрь создали на рынке дополнительный спрос на покупку валюты в размере около $330 млн. И ожидаем, что до конца года он достигнет $500 млн. Поэтому мы все делаем осторожно – финансовая стабильность для нас является приоритетом.

Глубокая либерализация пройдет следующим образом. Сначала мы будем стараться полностью снять ограничения с экспортно-импортных операций и прямых иностранных инвестиций. После этого – с потоков долгосрочного капитала и с работы межбанковского валютного рынка. Затем уже – для портфельных инвестиций, и наконец на финальном этапе будут отменены все препятствия для любых частных лиц и компаний по инвестированию средств за рубеж.

– И я смогу купить акции Apple?

– Пока нам нужно, чтобы вы захотели инвестировать внутри страны. А покупать акции Apple можно будет уже после третьего этапа либерализации. Ведь если сегодня каждый украинец захочет купить акции Apple, то нам просто не хватит денег для поддержания платежного баланса. А макрофинансовая стабильность, как я уже говорила, – это приоритет для Национального банка.

– И какие сроки вы ставите для выполнения этого плана?

– Главное здесь не временные рамки, а то, что нужно для этого сделать. Сейчас в Европе начинает работать так называемая система BEPS (Base Erosion and Profit Shifting). Простыми словами – деофшоризация. Мы помним Панамский скандал, но может быть и Белизский, и Делавэрский и другие скандалы с офшорными зонами, даже с теми, что существуют на территориях развитых государств.

В 2010 году в США появился акт о борьбе с офшорами (FATCA), а ЕС вводит в действие свой порядок (BEPS) с начала следующего года. Мы тоже решили идти этим путем и задумали внедрить у нас в стране 10 из 15 принципов BEPS. Речь идет о раскрытии офшорной собственности, об обмене информацией между налоговыми органами различных стран. Я уже говорила с вице-президентом Еврокомиссии Валдисом Домбровскисом о технической помощи в этом вопросе. Мы уже направили в парламент соответствующие законопроекты, но хотим, чтобы их еще оценили европейские специалисты.

Как только эти законопроекты будут приняты, и они реально заработают и у нас будет договоренность о обмене налоговой информацией с большинством стран, мы без проблем разрешим вам открывать счета в любой стране мира и покупать любые активы. К тому моменту вы будете подавать налоговую декларацию, в которой покажете ваши доходы, а также активы. Вот такой принцип либерализации.

– То есть речь идет о налоговом декларировании не только для чиновников, но и для всех граждан страны?

– Для всех граждан, которые хотят иметь активы за рубежом легально. Валютного регулирования больше не будет, ему на смену придет налоговое регулирование. Мы идем к полной либерализации рынков. Но это потребует повышения как налоговой ответственности за уклонение от уплаты налогов, так и к прозрачного финмониторинга, который позволит отслеживать схемные операции, а также финансирование терроризма, наркоторговли, уход от налогов и коррупцию. Транспарентность с одной стороны, налоговые обязательства – с другой. При таком подходе валютное регулирование будет ни к чему.

– И все же сколько на это потребуется времени?

– Если мы примем эти акты и эти законы на ближайшей сессии парламента, то мы можем говорить о том, что к имплементации BEPS мы перейдем вместе с Европой. В таком случае первую такую декларацию можно будет подавать в начале следующего года. И тогда я не вижу никаких регулятивных необходимостей что-то запрещать. Правда важно будет, чтобы и макроэкономические условия позволяли либерализовать валютный рынок.

– Сейчас мы наблюдаем, что крупные украинские компании реструктуризируют долги. Например, это сделала скандально известная в прошлом агрокомпания Мрия. О чем это говорит?

– Мы очень приветствуем то, что Мрия смогла это сделать. Я считаю, что это действительно огромный прорыв. Я могу сказать, что это первая такая история у нас в стране. Это беспрецедентный случай, когда банковское сообщество и держатели евробондов смогли убрать из бизнеса мошенника, нерадивого заемщика и при этом не потерять бизнес. Смогли пройти все сложные судебные процедуры, забрать этот бизнес. Как во всем мире, кредитор, если ему не платят, должен иметь право очень быстро и эффективно забрать бизнес, пока бизнес не разрушился. Более того, они внесли в этот бизнес еще дополнительный рабочий капитал – компания на сегодняшний день не потеряна и работает.