Известная фронтовая песня «Давай закурим» была посвящена днепропетровцу

Песня, о которой пойдет речь, — одна из наиболее любимых фронтовых песен Великой Отечественной войны — «Давай закурим», и есть такое посвящение, рассказывает "Зоря".

«Давай закурим» пели на всех фронтах

Песня «Давай закурим» с легкой руки Клавдии Шульженко зазвучала сразу на всех фронтах и ушла в народ. Без нее уже и невозможно представить себе нелегкий фронтовой быт солдат Победы.

Но мало кто сегодня знает, что она посвящена конкретному человеку. А именно — нашему земляку, фронтовому корреспонденту «Комсомольской правды» Владимиру Лясковскому. Об этом рассказал его племянник Евгений Николаевич Лясковский, за что мы несказанно благодарны ему, поскольку имеем возможность поведать людям необыкновенную историю создания всенародно любимой песни.

Владимир Георгиевич Лясковский родился в Екатеринославе (ныне — Днепропетровск) 31 декабря 1917 года. Уже в июне 1941 года ушел на фронт и прошел всю войну военным журналистом «Комсомолки» на Юго-Западном, Центральном, Южном, Северокавказском, Степном, Брянском, 1-м, 2-м и 3-м Украинских и 1-м Белорусском фронтах. Участвовал в освобождении Северного Кавказа, Украины, Белоруссии, Румынии, Болгарии, Югославии, Польши, Венгрии. Закончил войну в звании капитана в мае 1945 года в Берлине.

Журналисты угощались махоркой и слушали фронтовые байки

Поздней осенью 1941 года Владимир Лясковский находился в журналистской командировке на Южном фронте, в одном из стрелковых полков, занимавшем оборону в разрушенном шахтерском поселке Каменске. Снег той осенью выпал очень рано. Но как обычно бывает в наших южных степях, внезапно подули теплые влажные ветры, дороги развезло, по степи стелился густой туман. В командировку Владимир Лясковский приехал со своим начальником — майором Ильей Френкелем. В качестве «охраны» командир полка приставил к ним начальника полковой разведки — лейтенанта Василия Зозулю. Голубоглазый улыбчивый богатырь представился: «Моя фамилия Зозуля, что по-русски значит «кукушка». А сам я из села Маяки, что под Одессой». Лейтенант отличался редкой силой и удалью и лихо «хозяйничал» в немецких тылах, ухитряясь чуть ли не каждый раз добывать «языка».

А во время отдыха он частенько говорил своим «подопечным»: «А что, писатели-журналисты, давайте закурим, что ли, по одной. Угощайтесь моей махорочкой, что аж до печенок продирает. Не такая, как в моей Бессарабии под Одессой-мамой, но курить можно… Эх, Одесса, когда ж я тебя снова повидаю? Или давай, что ли, Володя, твоих казенных папирос попробуем, а?»

Журналисты охотно угощались забористой махоркой и угощали Зозулю своими папиросами, и слушали, записывая, его фронтовые байки. В одну из ночей Василий Зозуля не вернулся из «проходочки», как он сам называл свои «визиты» к фрицам. Он подорвался на мине…

В память о погибшем друге родились стихи

Потрясенные Марк Френкель и Владимир Лясковский уехали во фронтовую редакцию сдавать материалы, но боль от потери такого колоритного товарища никак не шла из души. И однажды Френкель протянул редактору — писателю Борису Горбатову листок со стихами. Горбатов пробежал текст глазами и передал Лясковскому: «Читай, только с выражением, у тебя дикция получше…»

Владимир Лясковский начал:

Теплый ветер дует, развезло дороги,
И на Южном фронте оттепель опять.
Тает снег в Ростове, тает в Таганроге…
Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать.

И чем дальше звучал текст, тем все больше он становился песенным. А когда Владимир дошел до строчек:

Давай закурим, товарищ, по одной.
Давай закурим, товарищ мой!,

стало ясно, что перед ними готовая песня. Правда, пока еще без музыки.

Горбатов предложил отправить стих в Москву, чтобы там редактор «Комсомолки» предложил его кому-то из маститых композиторов.

Тогда Владимир Лясковский напомнил Горбатову, что в управлении Южного фронта есть собственный композитор, известный одесский музыкант Модест Табачников, пусть он попробует. После долгих уговоров, что песни Табачникова уже есть в репертуаре «самой» Клавдии Шульженко, Френкель с Горбатовым сдались: «Пробуйте, но если вдруг получится фигня, шкуры с обоих спустим. Такую песню «запороть», что на память друга наплевать, ясно?!»

Табачников написал музыку за одну ночь

За одну ночь Модест Табачников, внимая рассказам об истории, которая легла в основу этого стихотворения, написал музыку. Когда песню Табачников с Лясковским спели Горбатову и Френкелю, те аж прослезились: «Оно самое, до печенок продирает, как Зозулина махорочка!..» А Табачников, когда песня уже ушла в народ, неоднократно упоминал, что посвятил ее именно Владимиру Лясковскому, уговорившему Илью Френкеля отдать текст песни для написания музыки именно ему. И Френкель с этим соглашался. Более того, Модест Табачников посвятил своему другу Владимиру Лясковскому такие строки: «Не всем друзьям так повезло, как нам с тобой в огне пожарищ. Давай закурим по одной, мой старый боевой товарищ».

После войны жизнь забросила Владимира Лясковского в Одессу. Его творческая судьба журналиста и писателя была нелегкой, но на редкость плодотворной. Его перу принадлежат многие рассказы и повести. Не забывал он и родной Днепропетровск, посвятив немало блистательных очерков людям труда, восстанавливавшим заводы, железную дорогу, создававшим всемирно известный символ аэрокосмической эпохи и ракетной мощи Южмаш.

Не стало Владимира Георгиевича Лясковского 28 мая 2002 года.

Со временем Клавдия Шульженко несколько видоизменила текст, заставив Илью Френкеля «подогнать» его под события, развивавшиеся на фронтах. Этот текст звучит и поныне.

Но мы, отдавая дань памяти герою этой песни — Владимиру Лясковскому, публикуем первоначальный текст песни, который был исполнен Клавдией Ивановной Шульженко во время ее премьеры 21 февраля 1943 года.

Давай закурим

Теплый ветер дует, развезло дороги,
И на Южном фронте оттепель опять.
Тает снег в Ростове, тает в Таганроге,
Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать.

Припев:

Об огнях-пожарищах,
О друзьях-товарищах
Где-нибудь, когда-нибудь
Мы будем говорить.
Вспомню я пехоту
И родную роту,
И тебя — за то, что ты дал мне закурить.
Давай закурим, товарищ, по одной,
Давай закурим, товарищ мой!

Нас опять Одесса встретит как хозяев,
Звезды Черноморья будут нам сиять.
Славную Каховку, город Николаев,
Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать.

Припев.

А когда не станет горя и в помине
И к своим любимым мы придем опять,
Вспомним, как на Запад шли по Украине,
Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать.

Припев.