Наташа Николенко из Днепропетровска научилась рисовать, держа карандаш зубами

Наташа Николенко — девочка, не захотевшая влачить жалкое существование, как будто бы отведенное ей немилосердной природой, заставившей жить на животе из-за порока развития, — действительно заслуживала того, чтобы ей гордилось Отечество. Наташа научилась рисовать, держа карандаш зубами. И, выехав на сцену одного из красивейших залов Украины — так же, как и жила до этого — на животе, воспитанница днепропетровского интерната для детей-инвалидов вместе со всей страной смотрела на свои картины, созданные не только душой, но и силой духа.

Уже два года Наташа Николенко живет в доме престарелых в Приднепровске — учреждении, ставшем приютом для многих воспитанников детского дома на Чичерина, и мало кто из его обитателей знает о том, что девушка является гордостью страны. У этого титула нет срока давности. Но, увы, нет и привилегий, хотя победа в номинации «Сила духа» привлекла к Наташе в свое время общественное внимание и укрепила веру девушки в самое себя. Впрочем, тогда же и появилась надежда на то, что ее жизнь изменится к лучшему. Ее дарили люди, в большом количестве окружавшие девушку в период ее триумфа и словно гревшиеся в лучах ее славы.

Наташа не хочет называть имена тех людей, кто обещал ей, например, квартиру, должную, наконец, избавить от казенности государственных учреждений, в которой она находится с момента своего рождения. Квартиру она так и не получила, как и работу, тоже обещанную благотворителями. И все же справедливости ради надо сказать, что далеко не все из наших соотечественников, озаботившиеся судьбой талантливой и мужественной девушки, оказались пустословами. К таковым, например, нельзя причислить Екатерину Ющенко, подарившую Николенко ноутбук, инвалидное кресло, приводящееся в движение легким прикосновением Наташиного кулачка и похлопотавшую о ее поездке в Америку.

Наташа отправилась туда вскоре после присуждения ей национальной премии. Она жила в двух кубинских семьях и о том времени вспоминает, как о самом замечательном периоде своей жизни.

— Конечно, я пыталась пользоваться словарями, говорить и на испанском, и английском, однако вскоре стало понятно, что наше понимание друг друга не нуждается в словесном оформлении. Было достаточно взгляда, жеста… Меня окружили таким вниманием, что на душе тепло и сейчас. Я и поныне общаюсь со своими американскими друзьями по Интернету, — рассказывала Наташа.

Попав в Америке в обстановку добросердечия и заботы, поняв, что люди с ограниченными возможностями могут вести здесь активный образ жизни, не встречая никаких препятствий на своем пути, что слово «доступность» не является здесь «мыльным пузырем», как, увы, все еще в Украине, Наташа даже захотела остаться в чужой, но гостеприимной стране. Но естественный душевный отклик на происходящее сменился тоской по родине. Она, по ее словам, никому не нужная в Америке, несмотря на приветливость и радушие этой страны, конечно же, вернулась в Украину. Вернулась, уже не лежа на животе, а сидя в коляске, — благодаря операциям, проведенным американскими врачами. Деньги на дорогостоящие операции пожертвовали сердобольные американцы.

— Семьи, в которых я жила, организовывали вечеринки, где люди и собирали для меня деньги. Благодаря им мне сделали несколько операций, в результате которых я смогла, наконец, сесть и посмотреть на мир не исподлобья. Там же, в Майями, состоялась выставка моих работ — первая и последняя настоящая выставка. Американских пожертвований хватило и на то, чтобы купить для меня суперсовременную коляску, — вспоминала Наташа.

По словам девушки, «медные трубы», через которые довелось пройти, сделали ее мудрее. Когда они перестали трубить, когда смолкло эхо бравурного марша, стало понятно: с ней остались только истинные друзья.

Наташа продолжает рисовать, по-прежнему держа карандаш, кисть или фломастер в зубах, и даже участвует в выставках. Несколько лет назад ее работы были представлены на выставке, организованной в редакции одной из городских газет. Узнав о судьбе автора и о том, каким образом были написаны эти картины, посетители не скрывали своего восхищения.

В свое время Наташу учил рисовать профессиональный художник, приезжающий в Приднепровск и дающий уроки в ее гостеприимной комнате на первом этаже дома престарелых. Однако эти мастер-классы скоро прекратились, и Наташа осталась наедине со своим творчеством, стремлением постичь искусство Петриковской росписи. Не имея возможности ездить на учебу, например, в театрально-художественный колледж, где преподается это самобытное народное искусство, Наташа стала учиться Петриковке по Интернету.

— Я с самого раннего детства знала, что буду рисовать. Возможно, еще и потому, что понимала: ничего другого я не смогу. К тому же было и стремление к рисованию. Бабушка, навещавшая меня в детском доме, рассказывала, что в нашем роду были талантливые художники, — делилась Наташа.

Она, не в переносном, а в буквальном смысле, вцепилась зубами в карандаш — эту палочку-выручалочку, позволяющую девушке чувствовать себя не пылинкой в этом мире, а личностью. Наверное, и свою комнату Наташа воспринимает не как жилое помещение в казенном доме, а мастерскую, где царят творчество, Бог и надежда. Сюда нередко наведываются гости. Да, время, прошедшее с Наташиного появления на экранах телевизоров, транслировавших церемонию награждения мужественной девочки национальной премией, остудило порыв многих поучаствовать в ее судьбе, но не стало препятствием для тех, кто искренне полюбил эту замечательную девушку.

Пять лет назад с ней приключилась беда. Девушку сбила машина, и она попала в травматологическое отделение Научно-исследовательского института медико-социальных проблем инвалидности, более известного нашим землякам как ДИВЭТИН.

— Я решила съездить на рынок и в несколько магазинов. В Приднепровске, как, впрочем, и во всей Украине, нет дорожек для колясочников, а пешеходные тропы никуда не годятся. Поэтому приходится ездить по автомобильным трассам. На коляске добралась до рынка, сделала покупки, заехала в магазин, а когда возвращалась назад, припустил дождь. На инвалидных колясках нет крыш — пришлось мокнуть. Я медленно ехала по обочине трассы, когда вдруг увидела летевшую мне навстречу легковую машину. Водитель почему-то выехал на встречную полосу и мчался прямо на меня! Мне хотелось закричать. Но разве бы он услышал? Мы столкнулись лоб в лоб. От удара я вылетела из коляски и, пролетев несколько метров, упала на землю. Боли не чувствовала, наверное, ее приглушило эмоциональное потрясение. Машина остановилась, из нее вышел водитель далеко не юного возраста.

— «Мужчина, — сказала я ему, — зачем вы это сделали?..» Он что-то пробурчал в ответ, остановил какую-то машину и вместе с ее водителем усадил меня в коляску. Я попросила отвезти меня в больницу, но тот и другой молча сели в свои автомобили и умчались…

Наташа сама добралась до дома престарелых. Медсестра этого учреждения вызвала скорую, на которой Наташу доставили в больницу. У нее диагностировали перелом ноги и многочисленные ушибы и тут же спросили о деньгах на лечение. Доводы девушки о том, что она живет в интернате и получает мизерную пенсию, не возымели никакого действия.

Деньги все же нашлись. Их дали служительницы больничной церкви. Но, униженная и обиженная приемом, Наташа не захотела оставаться в этой больнице и обратилась к друзьям. Благодаря им Наташу перевели в ДИВЭТИН, где, к слову, ее встретили как старую знакомую. Лечащий врач девушки Дмитрий Бондарук пришел на работу в больницу как раз в то время, когда сюда из детского дома на Чичерина поступила Наташа. Девочку оперировал руководитель научного отдела Игорь Васильевич Бойко. Ей выравнивали ручки и ножки. Увы, окончательно исправить то, что натворила с Наташей природа, не в силах ни один врач мира.

ДТП, случившееся с ней на обочине дороги, заставило Наташу еще сильнее затосковать о заокеанской земле, где люди с ограниченными возможностями не стреножены своими недугами, потому что общество и государство заботятся о них. Они ездят на работу, путешествуют, встречаются с друзьями в кафе и на дискотеках, чувствуют себя счастливыми и полезными.

— Мы же, люди с ограниченными возможностями, ощущаем себя узниками в своей стране. Я, например, хотела бы расписывать холодное оружие, зарабатывать деньги, помогать своим друзьям… — с горечью сказала как-то Наташа.

«Приговоренные к изоляции без суда и следствия, — прокомментировал положение людей с инвалидностью в Украине запорожский режиссер-документалист Сергей Андриенко. «Птица без крыльев» — так назвал он свой фильм о Наталье Николенко, о которой узнал благодаря маленькой заметке в газете.

— Меня поразило не столько то, что девушка без рук рисует, держа карандаш и кисть зубами, а то, что она живет в доме престарелых. Молодая, только начинающая жить, — и уже в доме престарелых. Мне захотелось рассказать о ней, чтобы помочь, — сказал Сергей Андриенко автору этих строк.

В чем могла заключаться эта помощь? Возможно, Сергей Андриенко и сам не знал этого. Но фильм «Птица без крыльев» увидела на Международном православном кинофестивале в Киеве (он завоевал там приз Фонда памяти Блаженнейшего митрополита Владимира) преподаватель английского языка из Харькова. Услышав в фильме, как Наташа говорит о том, что пытается самостоятельно изучать английский, ибо на репетиторов нет денег, отыскала Сергея Андриенко и сейчас учит Наташу языку по скайпу.

На днях фильм о нашей девочке-птице демонстрировался на фестивале документального кино «Киноассамблея на Днепре», где Наташе Николенко и Сергею Андриенко после просмотра картины зал аплодировал стоя.

— Какая твоя мечта? — спросил кто-то Наташу из зала.

— Улететь отсюда… — после короткой паузы вымолвила девушка и умолкла, словно прислушиваясь, не вырастают ли у нее за спиной крылья.