Ленина, 6: наш скромный небоскреб

В последнее время в здании филармонии все более заметны изменения к лучшему. Дом, долгие годы простоявший в руинах, постепенно выходит из этого печального состояния. Процесс не может не радовать, поскольку речь идет об одном из красивейших домов и одном из символов нашего города.


Часть 1. Усадьба Кизилова

Когда в 1790 году князем Григорием Потемкиным был утвержден план города Екатеринослава, разработанный Иваном Старовым, этот район был одним из самых сложных. Сложным он был и для освоения, и для архитектора, работавшего над проектом города. Именно здесь, у перекрёстка современных улиц Ленина и Плеханова, три крупнейшие городские малые реки и несколько мелких ручьёв сливались в одну реку. Русла рек и обширная низина в месте их слияния, которая имела слабые грунты и практически каждую весну заливалась весенним половодьем, очень осложнили развитие всего района.

Изменения планировки в 1792 г. особо не повлияли на ситуацию с застройкой квартала. Необходимо было строительство коллекторов и подсыпка грунта – громадные работы, время для которых наступило ещё не скоро. В результате на территории квартала образовалось несколько крупных, слабозастроенных усадеб, самой большой из которых была усадьба площадью в 3 000 саж., объединившая земельные участки №184, 185, 186 и 187 по плану 1792 г.

В конце ХІХ в. владельцем всего этого был дворянин Иван Никитич Кизилов. При громадной площади усадьбы на ней практически не было никаких зданий, кроме скромного деревянного дома у Проточной улицы (давали о себе знать слабые грунты и периодические наводнения).

По крайней мере, с 1897 г. эту громадную усадьбу арендовал клуб Екатеринославское Общественное собрание. Причём здесь размещался не сам клуб, а только его сад. Нет никаких сомнений, что старый усадебный сад был полностью перепланирован под потребности арендатора. Была полностью изменена планировка, устроена эстрада, создан летний ресторан. В глубине сада было выстроено большое деревянное здание летнего театра. В 1899 г. здание театра было серьёзно перестроено, и клуб получил разрешение эксплуатировать его круглый год. На арендных основаниях клуб использовал сад Кизилова более 10 лет.

После смерти Кизилова дом, как ни странно, достался в наследство крестьянской семье. Определением Окружного суда от 22 сентября 1908 г. это завещание было утверждено, и усадьба стала собственностью Петра Петровича, Дмитрия, Павла, Федора, Василия Кузьмичей и Василия Ивановича Старостиных (как бы мне не хотелось отметиться в истории этого дома, но эти Старостины всего лишь мои однофамильцы). А уже 12 декабря 1909 г. Старостины продают свою усадьбу Общественному собранию, взяв за неё 63 000 руб. В 1910 г. клуб расширяет участок, купив за 7 100 руб. 290 саж. земли у Ицхакина. А в начале 1911 г. за 5 000 руб. приобретает у города городскую канаву, расположенную между Проточной до Стародворянской улицами. Уже к концу года канава была перекрыта коллектором и засыпана землёй, и сад получил хозяйственный двор и дополнительный въезд со Стародворянской.

Уже в 1909 г. был объявлен конкурс на проект нового здания театра-клуба. Победителем конкурса стал харьковский архитектор Александр Гинзбург. В новом корпусе предполагалось разместить клубные гостиные, зал для игры в лото, залы для игры в карты, концертный зал, ресторан, контору клуба, театральный зал, летнее кафе и все необходимые службы. В здании было предусмотрено даже несколько помещений небольших магазинов. А на крыше надумали устроить поля для катания на роликовых коньках. Несмотря на всю сложность планировки, при которой помещения, казалось, перетекают одно в другое, её решение было сугубо рациональным. При всей внешней демократичности и открытости, здание имело чётко разделённые общественную, клубную и служебную зоны. Посетители театра не могли случайно оказаться в клубных помещениях. А для прислуги существовали не только отдельные коридоры и лестницы, но даже и отдельный корпус во дворе, соединённый с основным зданием крытым переходом. Даже у театрального зала было два вестибюля: двухъярусный основной и специальный, предназначенный только для членов клуба.

Оригинальное размещение театрального зала на 1 400 мест в верхних этажах планируемого здания значительно уменьшило площадь выделенного под его строительство участка. Это позволяло сберечь обширный старый сад без значительных изменений. Кроме того, уменьшение площади застройки позволяло использовать участок с относительно надёжным грунтом. Строительство крупнейшего в городе развлекательного центра было начато уже в 1910 г. Здание строилось стремительно. Предполагалось, что, несмотря на всю сложность работ, оно будет полностью завершено, отделано и начнёт работать в 1913 г. Уже в ходе строительства здание поражало воображение горожан, окрестивших его «небоскрёбом». Однако своих владельцев оно потрясло, прежде всего, многообразием проблем, с которыми им пришлось столкнуться.


Часть 2. Большие неприятности

«Создатель здания бунтарски пренебрег узаконенными искусством формулами; создатель здания был новатором, инстинктивно чувствуя веяния новых величественных времен. И здание получилось исключительное по своим смелым властным чертам, соответствующее духу нашей эпохи». Так писали о доме много позже, в другое время – в 1920-х годах. И были правы.


Здание Общественного собрания оказалось слишком современным для своего времени. Нормативы на подобные объекты просто отсутствовали. Да и система согласования была не менее запутана, чем в наше время.

Александр Гинзбург был профессиональным математиком и непрофессиональным, хотя и очень талантливым, архитектором. Поэтому он не знал, что удобней и выгодней всего проектировать простые здания, а творческий полёт мысли только осложняет жизнь. С другой стороны, вполне возможно, что он всё это прекрасно осознавал, но творчество было для него дороже удобств. Заказчики, соглашавшиеся с такой позицией, вынуждены были соглашаться и с её последствиями.

Собственно, проблемы клуба начались ещё в ходе строительства. Оно было крайне дорогостоящим (при смете в 350 000 руб. постройка обошлась в 389 000 руб., а здание необходимо было ещё и оборудовать), и Общественному собранию пришлось влезть в серьёзные долги. На 1913 г. оно задолжало частным лицам (М. Карпасу, М. Копылову, Кузьмицкому, И. Геккеру) более 400 000 руб. Чтобы погасить первоочередные платежи, в 1913 г. клуб берёт в харьковском Земельном банке ссуду под залог имущества в 264 000 руб. Кроме того, запроектированные конструкции оказалось невозможно выполнить, и толщину перекрытий пришлось увеличить в 3 раза. Из-за этого несколько изменилась высота помещений, усложнились работы по устройству полов и пришлось отказаться от катка на крыше (посреди крыши в выстроенном здании возвышается купол театрального зала).

Дальше начались проблемы с вводом здания в эксплуатацию. 12 декабря 1912 г. строительное отделение Губернского Правления, рассмотрев прошение клуба о начале деятельности, разрешило открыть только подвал, первый и второй этажи. «Помещения в третьем этаже и выше должны быть, безусловно, закрыты», т.к. в виду нахождения театра в третьем этаже проект необходимо было утвердить в технико-строительном комитете Министерства внутренних дел. Неизвестно, какие доводы использовали клубные старшины, но 3 января 1913 г. комиссия несколько смягчила свои требования. Было разрешено устройство концертов в театральном зале, но проведение спектаклей по-прежнему запрещено. Кроме того, для публики должен был быть закрыт театральный балкон, в прочности которого возникали сомнения и необходимость в дополнительном испытании. Получить окончательное согласование в Петербурге клубу так никогда и не удалось.

Полноценная жизнь клуба продолжалась недолго. В августе 1914 г., после начала Мировой войны, были введены «сухой закон» и запрет на азартные игры. Это сразу же привело Общественное собрание на грань финансового краха, поскольку только за счёт членских взносов, платы за посещение сада и билетов на концерты оно существовать не могло. А с осени 1914 г. помещения были заняты Военным ведомством под размещение эвакогоспиталя. Кроме того, часть помещений была занята городом под склад мебели из учебных заведений, освобождённых под размещение госпиталей. Помещения, надо сказать, были заняты далеко не бесплатно, но по сравнению с выплатами по долгам эта аренда не стоила ничего.

Несмотря на это, харьковский Земельный банк терпел достаточно долго. Только 31 мая 1916 г. здание клуба было выставлено на торги за долг в 274 888 руб. 83 коп. Новым владельцем екатеринославского небоскрёба стало Товарищество на паях паровых мельниц «Кононенко и Пивоваров» в г. Лебедине, Харьковской губ. (несмотря на адрес, одна из мельниц Товарищества работала и в Екатеринославе). Как новые владельцы собирались использовать благоприобретённое имущество, остаётся неизвестным. Вероятнее всего, что речь о его перестройке под мельницу всё же не шла, и после войны здание должно было использоваться по прямому назначению. Пока же здесь продолжали работать организации военного времени. Сам клуб Общественное собрание с потерей здания ещё не прекратил существования, продолжив работу в доме Тарнопольских – на углу Кудашевской улицы и Проспекта.

В конце 1917 г., во время большевистского переворота, пулемёты с крыши клуба обстреливали штаб войск Центральной Рады в Главпочтамте. В 1919 г. здание хотели передать для размещения Политехнического института, но как-то не собрались. Последние сведения об его использовании во время гражданской войны относятся к осени 1919 г., когда здесь расположился отдел пропаганды Махновской республики. Дальнейшая его судьба не совсем понятна. Считается, что здание сильно пострадало во время боёв и поэтому было покинуто. Но вполне возможно, что никаких серьёзных разрушений не было. Громадное и дорогостоящее в содержании здание просто оказалось ненужным в новые времена и было покинуто. Вслед за этим в его, и без того запущенные и обветшавшие залы, пришли мародёры.


Часть 3. Клуб железнодорожников

«Много лет стоял дом разрушенный, напоминая грандиозностью своей развалины древнего мира, и днепровские ветры буйно перекликались в его неисчислимых окнах, обращенных во все стороны. Многое уже беспощадно разрушено, остатки безжалостно расхищаются. Во всех этажах шныряют маленькие оборванцы, кропотливо ковыряют стены, пробивают потолки, сбивают барьеры – все это для того, чтобы добыть железо. Здание зияет дырами, пробитыми ради копейки и так просто, ради… прелести разрушения».


Только в апреле 1927 г. профсоюзы транспортников начали переговоры с окружными властями о размещении в Общественном собрании клуба железнодорожников. Хотя железная дорога и имела проект на новое здание клуба, но денег под это строительство выделено не было, и профсоюзы решили обойтись «малой кровью». Правда, по другим сведениям, здание было навязано железной дороге окрисполкомом. Как бы то ни было, но уже 13 мая состоялись торги на восстановительные работы стоимостью в 450 000 руб. При этом полная стоимость ремонта оценивалась в 700 000 руб. На строительство были брошены значительные силы. В сентябре здесь работало 500 человек. Несмотря на проблемы с зарплатой и стройматериалами, они должны были четко уложиться в назначенный короткий срок. И уложились.

Официально клуб железнодорожников открылся осенью 1927 г. – к 10-й годовщине Великого Октября. Это событие даже было закреплено переименованием клуба. К существовавшему названию «им. Октябрьской Революции» было сделано добавление, и клуб стал «им. 10-летия…». Но за те несколько месяцев громадное здание удалось отремонтировать только весьма условно. Следы гражданской войны ликвидировали в нём ещё не один год, но так и не смогли восстановить его в полном дореволюционном блеске. Клуб был одним из крупнейших в городе, способным вместить более 2 000 посетителей одновременно (зрительный зал – 1 100 мест, кинозал – 300, кафе-столовая – 250). Но при этом он был очень сложен в эксплуатации.

Клубная работа советского времени значительно отличалась от дореволюционной клубной жизни и по сути, и по содержанию. Громадные залы в новое время оказались весьма слабо востребованы, а вот под помещения различных кружков комнаты удалось найти, только переоборудовав большую часть служебных помещений и разгородив ряд залов первого этажа.

С начала 1930-х гг. у клуба нашёлся крупный арендатор – театр русской драмы, получивший в своё распоряжение все помещения третьего и четвёртого этажей.

В 1941 г. здание несколько пострадало от снарядов. Тем не менее, уже в конце года здесь открылся украинский музыкально-драматический театр, коллектив которого составился из актёров, не успевших эвакуироваться из города. А после освобождения города зрительный зал был возвращён театру русской драмы им. М. Горького.

Клуб работал достаточно успешно уже с 1944 г. До восстановления сада руки профсоюзов дошли только весной 1947 г. Правда, состояние здания, и так оставлявшее желать много лучшего, ухудшалось год от года. Ежегодные дорогостоящие ремонты носили исключительно косметический характер. Здание красили, белили, замазывали трещины, меняли прогнившие части полов, что-то укрепляли по мелочам и постоянно перепланировали. ДК старел и нуждался в ремонте проводки, водопровода, отопления и вентиляции. Крыша текла безбожно. Доходило до того, что при сильном дожде приходилось отменять или прерывать спектакли. С потолка театрального зала начинала капать вода. Скверная эксплуатация и время сказывались и на состоянии конструкций. Деформации наблюдались во многих местах, и из-за аварийного состояния закрывались залы и лестницы.

Проблемой стал и бывший служебный флигель, заселённый «лицами, не имеющими отношения к работе ДК». Предполагалось, что в этом корпусе будет развёрнут Дом техники Сталинской железной дороги. Однако даже столь могущественное предприятие оказалось бессильно перед простыми советскими гражданами, и служебный корпус в распоряжение ДК так никогда и не был возвращён.

Во второй половине 1950-х гг. ДК навсегда покинул театр им. Горького, и, наконец, было решено всерьёз заняться ремонтом. Проект капитальной реконструкции здания был разработан только в 1957-1960 гг. К счастью, его так и не реализовали, потому что исключительно в хозяйственных целях проектом предусматривались серьёзные изменения во внешнем облике здания; устройство скатной кровли, упрощение форм эркеров и многое другое. Ремонт был начат только в 1965 г. по значительно изменённому проекту. На начало работ он оценивался в 499 990 руб., но уже после начала ремонта и вскрытия конструкций его стоимость возросла до 597 370 руб. А итоговая цифра оказалась ещё больше.

Клуб возобновил свою работу с 1967 г., а через 2 года начал работу и театр, в котором разместился восстановленный Театр юного зрителя. Дальше всё пошло по новому кругу. Ненормальная эксплуатация, неполноценные ремонты, заброшенность, аварийное состояние, новый капитальный ремонт.

Валентин СТАРОСТИН,
начальник информационного центра МГО «Інститут Україніки»